Арвеарт. Верона и Лээст. Том I - Лааль Джандосова

– Да?! – просияла Верона. – Я буду крайне признательна! Мне, собственно, нужно выяснить, кто из них кто конкретно. То есть как это правильней выразиться?.. Увязать имена с портретами. Или, ещё желательнее, увязать имена с фрегатами, исходя из названия Парусников.

– С фрегатами не получится. Просто в анналах истории ничего подобного не было. Мы не владеем их письменностью, и никто никогда не фиксировал взаимосвязи с названиями. Гораздо проще с портретами. По отношению к центру каждый в своей позиции. Я запишу по порядку, начиная с крайнего правого.

Брайтон, активно прислушиваясь и услышав слово «позиция», тут же откомментировал:

– Хе! Говорят о «позициях»! Блэкуотер, поверь мне на слово! Может, Том и силен в теории, ничего отрицать не буду, но в том, что касается практики, с ним лучше не консультироваться!

Бледные щёки Томаса стали ярко-пунцовыми, глаза за густыми ресницами заблестели ярче обычного. Джимми довольно хмыкнул. Арриго подумал: «Сволочь!» Эамон невольно попятился, ожидая чего-то ужасного. Арвеартцы – Герета и Гредар – тревожно переглянулись, поскольку не знали английского, но зато смогли засвидетельствовать томасовскую реакцию.

– Отлично! – сказала Верона. – Тогда можно я загляну к тебе? Сразу после полуночи…

– Да, – сказал Томас, – пожалуйста. Приходи когда хочешь, на будущее.

– Хе-хе! – засмеялся Джимми. – И ко мне приходи, Блэкуотер! У Девидсона – теория, а у меня – всё прочее!

Верона, взглянув в его сторону, сказала с такой интонацией, от которой у Джимми на время пропала охота выделываться:

– Я точно лишу тебя органа, но только уже не гипофиза. Ты когда-нибудь слышал о термине «химическая кастрация»?

Брайтон сместился к куратору, что закончил распределение и вернулся к своим инструкциям:

– Арверы, прошу внимания! Слушаем дальше, пожалуйста! Расписание ваших предметов не является постоянным, имея в виду их последовательность! Каждую ночь, на проверке, я буду вас информировать, есть ли у нас изменения. И здесь у вас два деквиантера. Для вашего же удобства в меню содержится список с номерами эрверов Коаскиерса, начиная с экдора ректора. Вы можете выбрать функцию письменного сообщения, либо голосового. Видеосвязь отключена. Напрямую звонить не стоит, только в самых экстренных случаях, особенно после двенадцати. В полночь, как вы уже слышали, в Коаскиерсе проверка. Вы обязаны быть в гостиной, где мы с вами сейчас находимся. И имейте в виду, пожалуйста, что Замок стоит на острове и с полуночи до рассвета дорога к нему отрезана. Для студентов, как вы понимаете.

– То есть?! – воскликнул Джимми. – Я не знал, что Замок на острове!

– А что, – удивился Джонсон, – вы этого не заметили при подлёте фрегата к Коаскиерсу?

– Я был занят! – ответил Джимми.

Джонсон невольно хмыкнул и спросил с очевидной иронией:

– И чем же вы были заняты?

– Научными экспериментами!

Арвеартцы переглянулись. Куратор сказал: «Сомнительно».

– Экдор, – разъяснила Верона, – он сидел в тот момент на мачте и боялся спуститься на палубу.

– Враки! – воскликнул Джимми. – С чего бы я вдруг боялся?! И вообще докажи, Блэкуотер! Тебя со мной рядом не было!

– Брайтон, – вздохнул куратор, – чтобы сейчас не возникло каких-либо разногласий, я сам за вас выберу комнаты. Остальные согласны, я думаю? – он посмотрел на Томаса. Томас кивнул утвердительно. – Итак, Томас Девидсон – «первая», Гвелдеор – «вторая», пожалуйста. Рэа Блэкуотер – «третья», Герета Травар – «четвёртая». Аримани, за вами – «пятая». «Шестая» – за Эамоном, и «седьмая» – за Джеймсом Брайтоном. Возражения не принимаются.

«Неплохо, – решила Верона. – Достаточно близко к выходу». Герета заметно смутилась. Маккафрей вздохнул с огорчением, а Джимми, заслушав Джонсона, подскочил к оставшимся девушкам:

– Эй, кто в «восьмой»?! Раскалывайтесь!

«Восьмая» досталась Терне – миловидной румяной девушке с веснушками и кудряшками, что посмотрела на Джимми с открытым негодованием. Сам он состроил ей рожу, за что получил от Джонсона новое замечание:

– Брайтон, хватит кривляться! Вы – студент Академии, а ведёте себя как детсадовец! Стойте спокойно и слушайте. Повторяю самое главное. Замок стоит на острове. До берега – двести футов или двадцать семь декатеров. Мы связаны с сушей мостами. Один расположен ниже. Он – под водой, арверы, и служит служебным целям – гаражи, доставка продуктов, вывоз мусора и так далее. Он построен в виде тоннеля, въезд в который идёт от трассы. На въезде, как вы понимаете, проводится процедура полной идентификации. Верхний мост разводится на ночь. Таким образом здесь обеспечивается полная изоляция. Теперь переходим к следующему. За прогулы учебных занятий, нарушения дисциплины и несоблюдение правил мы начисляем баллы. Сто баллов – и вы отчислены. Так что, арверы, пожалуйста, следите за поведением! Если у вас возникают какие-то обстоятельства, ставьте в известность заранее. Джеймс, вам это ясно?

– А сто баллов в какой период? – осведомился Джимми. – За год или семестр?

– Баллы аккумулируются за период всего обучения.

– А если меня отчислят, восстановиться можно?

– Нет, – сказал Джонсон, – не думаю. Отчисленных не восстанавливают. Им приходится обучаться в колледжах первой ступени для техников-тривералов, а что до альтернативщиков, то их просто ждёт депортация без права обратного доступа. И, кстати, могу поздравить. Вы, Брайтон, с момента прибытия заработали восемь баллов. По два балла за замечание. А теперь расходитесь по комнатам. Завтра утром я жду вас в восемь на этом же самом месте. Не забудьте поставить будильники. У кого-нибудь есть вопросы?

Джимми поскрёб затылок, скрытый под толстыми дредами. Больше вопросов не было. Джонсон сказал: «Отдыхайте!» – и быстро покинул гостиную. Лирена, Иртана и Терна направились в комнаты первыми, за ними – едва ли не строем, после баллов, полученных Брайтоном, прошли арвеартские парни.

– Джеймс, – сказал Арриго голосом мистера Джонсона, – это у нас называется «подрезать цыплёнку крылья».

– Да гад он! – воскликнул Джимми. – Ни за что ни про что придирается!

– Ничего, – усмехнулась Верона. – Недолго тебе выделываться. Это я гарантирую.

«А тебя, Блэкуотер, не спрашивают!» – едва не ответил Джимми, но наткнулся взглядом на Томаса и, процедив сквозь зубы: «Вечер ещё не закончился», – первым покинул гостиную из компании альтернативщиков.

– Пойдёмте, – сказал Арриго. – Интересно, что там за комнаты.

В результате Герета с Вероной прошли в коридор последними, поскольку Герета решила, что должна позвонить родителям, а Верона, задавшись мыслью, что должна известить проректора о своём уговоре с Джоном, отправила сообщение со второго из деквиантеров:

– «Экдор Эртебран, я – в „третьей“. Мне нужно спросить у Вас кое-что. Это довольно срочно. Загляните ко мне, пожалуйста».

* * *

Коридор за витражной дверью оказался просторным, длинным, украшенным и картинами, и старинного вида светильниками, и небольшими ковриками – уютными – тёмно-коричневыми. Несколько арвеартцев ещё не выбрали коды и пребывали в задумчивости, а один из них – в светлом костюме, большеглазый и худощавый, стоял у «тридцатой» комнаты – напротив комнаты Девидсона, и с ним же и разговаривал. Речь шла о пьесе «Ду́ши» драматурга Ко́бера Ру́герта. Томас делился с приятелем собственными впечатлениями:

– Я прочитал её летом. Финал впечатляет, естественно. Ле́варт ставит её в «Неркви́ре». Надо будет сходить обязательно.

Герета смущённо потупилась, прошла до двери в «четвёртую», набрала на панели цифры и, закрывшись, взмолилась к Создателям: «Святые Отцы-Покровители! Сделайте с этим что-нибудь!» Когда она скрылась за дверью, Арриго шепнул Вероне:

– Травар из наших девчонок единственная нормальная, а все остальные – так себе.

– Да, – согласилась Верона. – Я уже это заметила.

Ближайший приятель Томаса арвеартского происхождения посчитал своим долгом представиться и просто назвал своё имя, без каких-то особых формальностей: «Гредар. Рад познакомиться». В ответ он услышал:

– Взаимно! Мне повезло с соседями!

Тут к ним приблизился Томас и указал на парня, что выбрал «тридцатую» комнату:

– Верона, а это – Неар!

Арвеартец кивнул с улыбкой. Улыбка была приятной – искренней и обаятельной.

– Неар пишет рассказы! – поспешил известить Арриго. – Он трижды публиковался! В альманахе: «Дебют» для школьников!

Гредар добавил:

– Фантастику. А Арриго – флейтист, между прочим. И сам сочиняет музыку. Он у нас очень талантливый.

– Да чего уж… – смутился Арриго. – Музыка – так – развлечение.

– А Брайтон? – спросила Верона. – Он у нас чем занимается?